— Ничего страшного, — заверила Мари, поднявшись. — Ты, правда, не нарочно. Это я зазевалась. Как тебя зовут?

Девочка окончательно перепугалась. Раз спрашивают имя, дело плохо.

— Я… я Лара… Лара Лили, Ваше Высочество.

— Лили? — переспросила Мари.

Точно! У Дронана кроме старшей сестры Сабины была еще и младшая, которую Мари совсем не помнила в Академии из-за юного возраста.

— Ты не в чем не виновата, Лара Лили, — заверила она и погладила девочку по щеке, от чего та заулыбалась и успокоилась. — А теперь марш на горку!

…Мари скатилась вниз раз двадцать на радость толпе. И совершила бы еще пару захватывающих дух «спусков», но, стоя наверху, ощутила недобрый взгляд. Кожей почувствовала, как кто-то смотрит и желает если не свернуть шею, то изрядно покалечиться. Мари быстро оглядела городок и нашла недоброжелателя. За ней следила Роксэль Норлок, стоя у входа, оперевшись на забор из льда. Желание веселиться разом пропало. Мари съехала вниз, не испытав и капли прежнего восторга, и отправилась на поиски Майи, вспомнив об уговоре обсудить дела.

Долго искать не пришлось. Майя пила горячий чай в палатке в компании Элии Норлок — сестры Роксэль и бывшей соседки Мари по приютской комнате. Увидев новоявленную Принцессу, она вскочила, чуть не пролив напиток. Рука взметнулась к плечу, но Майя дернула Элию за рукав и процедила:

— Сидеть.

Мари закатила глаза и проговорила:

— Ты серьезно? Сядь.

Элия послушно опустилась на стул, явно чувствуя себя не в своей тарелке. А ведь когда-то она учила юную соседку уму-разуму, объясняя порядки Зимнего Дворца.

— Вот этого я и боялась, — хмуро объявила Мари. — Что стихийники, которых я могла назвать добрыми приятелями, начнут лебезить или шарахаться.

— Извини ее, дорогая, — Майя мягко улыбнулась. — Для всех твой захват власти стал шоком. Как и сама правда о тебе. Но Элия привыкнет. Верно ведь говорю?

Та закивала, но тут же поднялась и попрощалась, сославшись на неотложные дела.

— Не расстраивайся, — Майя похлопала Мари по руке.

— Всё в порядке, — отмахнулась та. — Правда. Меня больше беспокоит старшая из сестер Норлок. Видела ее только что. Она и раньше меня не любила. А теперь ненавидит лютой ненавистью. За всё сразу.

Подрисованные брови Майи сошлись на переносице.

— О Рокэсль я с тобой и хотела поговорить. Беспокоит она меня. Обязанности не выполняет. Бродит по поселку, как призрак. Как бы чего не натворила, а главное, тебе б не навредила. Связи-то у нее всегда были. Я, конечно, понимаю, она потеряла сына. Уж мне-то можно не объяснять, какой это кошмар. Я пережила смерть дочери и…

— Ян не умирал, — перебила Мари. — Он жив и однажды вернется домой. Спасибо за предупреждение. Хотя вряд ли Роксэль до меня доберется. Все ее связи: мой отец и Грэм. Первый в недосягаемости. Второй даже говорить с ней лишний раз не станет.

— Во Дворце много недовольных, — напомнила Майя. — Они хоть и молчат…

— И будут дальше молчать, выполняя мои приказы, — Мари вновь не позволила родственнице договорить. — Низы всем довольны. Что до верхушки… Высшим стихийникам точно не нужен отбор нового правящего клана. Никто не хочет терять сыновей.

— Ох, надеюсь, ты права.

От новых аргументов Майи спасло появление Грэма, который наклонившись к уху Мари, напомнил о другом мероприятии, на котором «Ее Высочеству полагалось присутствовать». И поскорее. Пока подданные на получили повод злословить. Мол, они настоящие подданные, а не «отщепенцы» со срединной территории.

— Ты не останешься на хоровод? — удивилась Майя, едва Мари засобиралась.

— Я бы хотела. Но предстоит важное событие в Замке. Точнее, на его крыше.

— Ах, да! Прощание сезона.

— Оно самое, — подтвердила Мари без намека на восторг.

— Удачи, — пожелала Майя и добавила: — Это ответственное мероприятие.

Мари сжала зубы от негодования, но ничего не сказала. Майя могла бы и не делать акцент на важности события. Мари и так нервничала, хоть и не показывала вида. Даже Грэму. Она вообще не хотела проводить треклятое прощание. Его устраивает новый Повелитель в конце первого сезона правления. А она не Повелительница Зимы, а лишь замещает отца. Однако все вокруг настаивали на соблюдении традиций. Даже Веста, скрепя сердце, посоветовала дочери провести обряд. Мари согласилась. Но с одним условием: он состоится не в последний день Зимы, а чуть раньше. Пусть обряд пройдет, но будет не совсем настоящим. Ведь если провести его по всем правилам, это будет означать, что Король не вернется. Но это не так. Совершенно не так.

— Что приуныла? — спросил Грэм по дороге к саням.

— Да так… — протянула Мари, минуту назад поймавшая очередной взгляд Роксэль Норлок.

Безумие, но он показался дурным предзнаменованием. Подумалось вдруг, что прощание сезона кто-нибудь сорвет. Точь-в-точь как сама Мари сорвала когда-то обряд Эллы Мотрэ.

Глава 3. Прощание сезона

Обратно снова ехали на крытых санях. Мари молчала, глядя в окно, Грэм не тревожил её разговорами. Наверняка, рассудил, что дело в прощании сезона. Подопечная настраивается на важное мероприятие. Однако она думать забыла о работе, предстоящей на Дворцовой крыше. Думала о Роксэль. Поначалу Мари не восприняла слова Майи всерьез. Матушка Яна всегда ее недолюбливала. С самой первой встречи, когда по просьбе Грэма забирала из Орэна. Но теперь вдруг подумалось, что пожилая советница права. Если Роксэль не совсем в себе, жди неприятностей. Инэя она побаивалась, хотя и не раз закатывала скандалы, да так, что тот из кожи вон лез, дабы избегать с ней встреч. Мари же для нее птица совершенного иного полета, пусть и Принцесса.

— Готова?

— Что?

Мари не заметила, как сани остановились у главного Дворцового крыльца, на котором поджидал Витт Мурэ в шубе из темного меха. Он хмурился, явно недовольный опозданием Принцессы. Витт был одним из двух стихийников в Замке, кто не боялся высказывать Её новоявленному Высочеству претензии. После Грэма, разумеется. Была еще паучиха. Но та помалкивала, не критиковала. Опасалась деятельной внучки. Или же просто затаилась, как змея, и выжидала. Мари не знала и, признаться, ей было всё равно. Не путается дражайшая бабуля под ногами, уже хорошо.

— Опаздываете, Ваше Высочество, — попенял Витт. — Терпенье никогда не входило в добродетели детей Зимы.

Сделал он это, правда, не при страже, а в кабине, пока та со скрипом ползла вверх.

Мари чуть не съязвила насчет добродетелей подданных, но смолчала. Витт оставался для нее тем, кто еще недавно сам отдавал приказы. Он и вел себя соответствующе. Почтительно. Но уверенно. Смело. Почти на равных. Иногда даже чуточку нахально. Мари бы запросто поставила его на место. Но не делала этого. Почему? Сама не знала. Возможно, такой Витт устраивал больше. Надоело, что все вокруг боятся и кланяются до пола, едва увидят. Или лебезят.

— Вот программа мероприятия, — Витт протянул исписанный аккуратным почерком лист, но Мари даже не взглянула.

— Никаких программ и долгих вступительных речей. Я говорила, это не настоящий обряд, а его подобие. Сделаю всё так, как сочту нужным.

— Но подданные привыкли…

— Они привыкли вытворять всё, что в голову взбредет. Теперь тут я командую. И будет по-моему. Точка.

Мари чуть повысила голос, чтобы Витт понял, что вопрос закрыт. Да, она готова слушать его возражения, а временами и недовольство терпеть. Но нынче не тот случай. И Витт смирился. Сложил программу мероприятие вчетверо и убрал в карман. Грэм, ехавший с ними в кабине, делал вид, что его тут нет. Но Мари могла поклясться, что в душе он улыбается. И даже развлекается, глядя на их с Виттом милую беседу.

Гул голосов Мари услышала, едва вышла из подъемного устройства в помещении перед лестницей, ведущей на крышу. Казалось, снаружи собрались все обитатели Замка, хотя это и было невозможно. У выхода дежурил лично Бо Орфи с компании крепких парней.